Вопрос по истории:

Почему Спартака считают героем?​

спасибо!

Можно считать, что после 1204 г., после захвата Константинополя крестоносцами и после погрома, который они устроили в столице Византии, славяне становятся основной этнической группой региона Фракии. А более поздний период, ХІV–ХV в в. — это уже подчинение этих земель Османским государством (впоследствии — империей) и мощное ассимиляционное давление на болгар и греков, когда эти народы должны были защищать свое право на само существование на Земле.

Че как?

сойдёт

спасибо

Ответ:

Объяснение:Римские полководцы нашли 3000 невредимых пленных в лагере побежденных повстанцев. А Красс, со своей стороны, приказал распять более 6000 рабов вдоль Аппиевой дороги между Капуей и Римом; тела не снимали месяцами и годами. Разве мог Красс предположить, что через 100 лет одна единственная казнь распятием, состоявшаяся в далекой Палестине, навсегда изменит мир.

О Спартаке, мужественном и бесстрашном вожде самого грандиозного во времена античности восстания рабов, «что-то слышали» или «что-то знают» (по крайней мере, когда-то читали знаменитый роман Рафаэлло Джованьоли или, может, смотрели известный голливудский фильм 1960 года) даже те, кто вообще-то имеет достаточно туманное представление об истории Древнего Рима. Имя Спартака — с ударением на третью букву, а не на шестую, как у нас обычно произносят, — стало больше чем «брендом», «фишкой» — стало обобщенным символом, и символом, надо думать, уже бессмертным, самоотверженной, благородной и честной борьбы за Свободу, когда уже поистине лучше погибнуть со славой, с оружием в руках, чем продолжать терпеть позорный груз рабства.

Несокрушимый повстанец — это самый «модный» пример для наследования для многих в наше «компромиссное» время; однако разве в подвигах князя Святослава, Жанны д’Арк, Ивана Богуна, Джорджа Вашингтона, Авраама Линкольна, в ХХ веке — сечевых стрельцов и бойцов УПА мы не видим черт спартаковской несокрушимости? (К величайшему сожалению, далеко не во все периоды истории уместен ненасильственный гандизм...)

Спартак сплотил вокруг себя обреченных на смерть рабов-гладиаторов; он сделал это в то время, когда даже самые гениальные мыслители, например Аристотель, не считали рабов людьми в полном смысле слова, а скорее «орудиями труда, способными говорить» (это уже потом, через 120 лет после восстания Спартака и в значительной мере в результате этого восстания, великий Сенека наконец напишет: «Они рабы? Но они и люди, такие же, как ты и я»). Даже враги, которые победили и убили Спартака, признавали его величие. Уже в ХІХ веке Теодор Моммзен, немецкий ученый, автор блестящей «Истории Рима» в 5 книгах (единственный историк, удостоенный Нобелевской премии по литературе), человек достаточно консервативных политических взглядов, который считал рабство «естественным» и «неминуемым» состоянием для Римского государства — все же нашел для вождя великого восстания рабов такие слова: «Перед последней своей битвой Спартак убил мечом своего коня; он, неразлучный со своими людьми и в счастье, и в горе, показал им таким поступком, что ему, как и всем им, надлежит теперь победить или умереть.

В битве он сражался, как лев; два центуриона (римские командиры достаточно высокого ранга. — И. С.) погибли от его руки; будучи раненым, он на коленях дрался копьем с врагами, которые наступали на него. Так погиб великий атаман разбойников (оставим эти слова на совести Моммзена. — И. С.) и с ним лучшие из его товарищей — смертью свободных людей и честных солдат».